"...от летовки по едва приметной тропке Вит и Светка поднялись над долиной метров триста (по высоте) и вышли на обширную почти горизонтальную горную безлесую террасу, заросшую борщевником и девясилом. Небольшой ручеек, стекающий с западного склона Арабики, по диагонали пересекал поляну и пропадал в заросшей мхом щели между камнями. Это и был вход в злополучную пещеру, поглотившую жизни двух замечательных парней. Пещеру нашли Вит, Игорь и Славик пять лет назад во время одной из разведок. В тот раз они, разобрав завал на входе и, преодолев пару метров узостей, попали в расширение,
спустились по крутонаклонному ходу метров на двадцать и остановились перед обширным колодцем метров тридцати глубиной. Пещерный ветер и шум большой реки на дне колодца внушали надежду, что пройденная часть пещеры только вход в огромную систему карстовых пустот в недрах Арабики. Ребятам так хотелось этого, что пещере даже присвоили название "Гигантская". Энтузиазму первопроходцев в начале не было границ. Желающих "рвануть" на исследование новой пещеры было много, но тут начались Грузино-Абхазские "разборки" и штурм новой пещеры пришлось отложить. Три года подобных откладований привели к тому, что из многочисленных желающих остались только Виталик, Славик и Игорь. А потом и Вит "откололся".
     Ребята обозвали Виталия трусом, уехали вдвоем на Кавказ, вошли в эту пещеру, а на поверхность их через две недели вытащили Адлерские спасатели, вызванные Зурабом. Вот так-то... Санитар говорил, что они погибли от истощения и переохлаждения. Очень может быть... Пещера, видно, попалась неласковая.
    Стало смеркаться, но Виталик со Светкой успели поставить палатку под ясенем, широко раскинувшим свою крону на краю поляны, и собрать немного дров для костра. Здесь сохранилось кострище и какой-то полуразвалившийся навесик, сооруженный бог знает в какие времена пастухами. Приготовление нехитрой еды из импортных концентратов заняло немного времени, а салатика из помидоров еще меньше. Вот и ужин готов. Светка вынула из карманчика рюкзака салфетку, разложила ее перед входом в палатку и накрыла импровизированный стол. Вит развел виноградным соком двести грамм спирта и расстелил вокруг стола спальные мешки. Было на редкость тепло и безветренно, а две свечи, закрепленные в пустой консервной банке, дополняли трогательное волшебство июньской ночи теплом живого огня и трепетного света.
     Ужин удался, Светлана была в эту ночь особенно горяча, нежна и ласкова, но мы не будем акцентировать на этом моменте внимание читателя, чтобы не отвлекать от основной линии повествования.
     Ранним утром, оставив Светку досыпать в палатке, Вит достал из рюкзака сумку с "железом", вынул скальный молоток, мешочек с шлямбурными крючьями, пробойник с запасными коронками, сунул под мышку тяжеленную табличку и сквозь обжигающую росу горного луга, искрящуюся алмазами в раннем солнечном свете, ушел к пещере. Найти достаточно ровное место, разметить карандашем, пробить четыре дырки и закрепить шлямбурными крючьями табличку - дело не долгое, но часа полтора заняло. Светка за это время уже проснулась, привела себя в порядок, а к возвращению Виталика успела сварить кофе и нарезать бутерброды.
     Попили кофе... Можно было бы и спускаться к Сандрипшу, но Зураб уже наверняка угнал своих овец в горы, а увидеться с ним хотелось. Светка, услышав подобные рассуждения Виталика, в начале недовольно сморщила носик, но потом решила пополнить свой арсенал очарования горным загаром, присмотрела себе уютную площадку около ручья, разделась "до ничего", натянула на голову наушники плеера и устроилась принимать солнечную благость. Вит и себе было прилег в тенечке с самоучителем английского языка, но быстро заскучал. Никак не лез в голову страдательный залог. Вскоре он понял, что более нелепого занятия для себя в это время и на этом месте придумать не мог даже самый последний кретин, одел комбинезон, вытащил из рюкзака пару альпинистских карабинов, моток восьмимиллиметоровой веревки, фонарь и пошел к пещере. Хотелось в последний раз услышать рев подземной реки пещеры "Гигантской".
     Вход в пещеру дыхнул в лицо холодным воздухом. Вит поежился, натянул на голову вязанную лыжную шапочку, электрический фонарь, включил свет и заполз в крутонаклонный лаз между глыбами. Пещерный ветер ознобом прошиб тело.
     Ногами вперед, на животе по сырой грязной щебенке пришлось проползти метра три. Потом ход расширился и стал выше. Здесь уже можно было стать в полный рост и развернуться. Широкая, наклонная сужающаяся к низу щель "валила" в бездну, но уступов и всяческих зацепов было множество, поэтому спуск не представлял особой сложности. Особенно, для длинноногого хорошо тренированного Виталика. Где-то внизу, в непроходимых щелях журчал ручей. Тот самый, который уходил в развал камней перед входом в пещеру и около которого, на лазурной нежной траве загорала любимая женщина Вита.
     Вит не переоценивал свои мужские возможности. Длинная сутулая фигура, переходящая выше в унылую горбоносую физиономию с огромными очень сильными очками в массивной роговой оправе отталкивали от него женщин. А свойственная ему застенчивость в обращении со слабым полом не позволяла проявить всю глубину его мужской благодарности за женскую ласку. Наверно и с первой женой жизнь не сложилась у него именно поэтому. Только Светке с ее непосредственностью и горячей кровью удавалось расшевелить Вита. Но тогда и он становился неутомимым партнером, великолепным в своей находчивости и нежности.
     Ожидая пока глаза привыкнут к пещерной темноте, Виталик, присел на камень и с удовольствием (но не к месту) посмаковал воспоминания о Светкиных шалостях вчера в палатке. Сексуальная фантазия у девушки была, конечно, на редкость богатой и яркой... Но время поджимало, поэтому, как только зрение адаптировалось к пещерным условиям, Вит отбросил фривольные мысли и начал спуск по щели, распираясь в стены длинными жилистыми ногами.
     К колодцу Вит подошел минут через десять спуска и увидал, что за выступ на краю обрыва привязана дорогая десятимиллиметровая австрийская веревка, убегающая куда-то вниз. Интересно, кто это такой богатый оставил на колодце хорошую веревку..? Такая продается в магазине "Альпиндустрия" по два "бакса" за метр. Подергал - не поддается. Видно, за что-то привязана на дне... Хозяйская натура Вита возмутилась - такая замечательная вещь не должна пропадать. И не пропадет! Виталик снял с плеча свою веревку, отрезал два с половиной метра и связал концы между собой. Получившееся кольцо сложил вдвое и обвел вокруг спины. Потом один из шнуров, лежащих на пояснице, протянул между ногами и получившиеся при этом три петли соединил стальным альпинистским карабином. Теперь можно основной веревкой сообразить на карабине тормозной узел УИА и спуститься в колодец. Слава богу,
тридцать метров - это не очень глубоко для человека, спускавшегося в километровые бездны.
     Ловко балансируя телом, отталкиваясь от стен ногами и регулируя скорость спуска правой рукой, удерживающей веревку ниже тормозного узла, Вит спустился на дно колодца и оказался в обширной галлерее на берегу подземной реки. Вообще-то, это слишком громко сказано - река! По наземным понятиям - это был просто ручей, но грохот он создавал, благодаря хорошей акустике галлереи, оглушительный. Осмотрев нижнюю часть колодца, Виталик обнаружил причину, из-за которой ему не удавалось вытянуть веревку. На ее конце был привязан тяжелый лавсановый мешок, к тому же застрявший в сужающейся кверху щели. Предвкушая радость неожиданных находок, Сергеев освободил мешок, развязал узел на горловине, вытрусил из него все, что в мешке было, и тут до него дошло, почему адлерские спасатели бросили дорогую веревку, не став спускаться за застрявшим грузом в колодец. Из
мешка тяжелым пропитанным водой комом выпали порезанные ножом остатки нейлонового комбенизона, спелеологическая каска с электрическим фонарем и один старый, со сбитыми почти до ничего каблуками, резиновый сапог сорок четвертого размера с выцарапанным на голенинище именем - "СЛАВА".
     Вся одежда была покрыта темнобурыми пятнами, в которых не трудно было узнать кровь. Ох ты, господи, боже мой! Все, что творилось с Виталиком за последний месяц стало до тоскливости неясным, поскольку не существует в природе спелеолога, который таскал бы с собой в "подземку" запасной сапог... И переодевался после смерти... А значит ... Черт его знает, что это могло значить...
     Больше всего Виту эахотелось из остатков своей веревки связать стремена, три схватывающих узла и уйти из этого зловещего подземелья к солнцу. Но в начале надо было понять, что произошло здесь... И чего можно ожидать для себя в будущем.
     "Значит будем разбираться", - определил для себя задачу на на остаток дня Вит и пошел вниз по течению ручья. Метров через сто пятьдесят потолок галереи вдруг резко опустился и сомкнулся с дном пещеры, а ручей пропал в галечниковом наносе. Глухо! Здесь хода дальше не было. Виталик вернулся к началу своего пути и пошел вверх по галере против течения воды. Метров через триста ковыляния по каскадам гуров и галечниковым берегам ручья он выбрался к озеру, заполняющему все дно пещеры. Здесь потолок тоже опускался и уходил в воду... Подводного снаряжения у Игоря и Славика с собой не было, значит и в этом месте они дальше пройти не могли. Скорее всего ребята принялись искать обход "сифона". Осматривая стены и потолок в окрестностях озера, Вит обнаружил щель, поднимающуюся к потолку и черные косые полосы на ее стенках- это были следы резиновых сапог. Виталик поднялся по щели к потолку, здесь трещина расширялась и превращалась в узкий ход, по которому можно было куда-то проползти. Пол хода был запачкан глиной и темнобурыми следами крови. Метров через десять ход сузился опять, причем до такого состояниия, что можно было ползти только на боку, а потом щель сузилась еще больше, ушла вниз, вправо и терялась в темноте. В этом месте стены щели были поцарапаны, а следы крови особенно обильны.
     Виталик прополз вдоль хода еще сантиметров тридцать и вдруг почувствовал, как щель, все круче падающая вниз, "затягивает" его в самую узкую часть. Отшлифованные водой стены из мраморизированного известняка, покрытые тонким, почти не видимым, но очень скользким слоем глины, не давали опоры для ног и зацепов для рук. Вит рванулся назад, но этим только усугубил свое положение - грудь заклинило между стенками щели, а правую руку затянуло под туловище, что лишило Вита возможности как-либо самостоятельно передвигаться. Теперь ситуация стала по настоящему страшной. Именно сейчас Виталик понял, что случилось со Славой и что ожидает его. А трещина все круче уходила вниз, засасывая тело, ставшее таким непослушным. Кровь прилила к голове, мысли начали путаться. Этого допускать было никак нельзя. Собрав остатки самообладания, Вит попытался успокоиться и сосредоточиться. Иначе - конец. Надо отвлечся от своих проблем и толком разобраться, что случилось в этой пещере два года назад. При анализе событий, вися вниз головой, не сложно выпустить из виду что-либо очень важное. Но Сергеев сдюжил и поймал ускользавшую от него мысль:
     "Два года тому они были здесь вдвоем. Где-то совсем рядом был Игорь. Если бы он был позади, то мог бы набросить петлю на ногу и каким-либо образом вытащить брата. Значит Игорь был впереди и там есть где развернуться... Иначе он не позвал бы за собой брата. Надо рискнуть".
     Виталий раслабился и дал возможность земному тяготению увлечь себя в неизвестность.
     Хруснули ребра, больно, очень больно вывернуло правую ногу и Сергеев провалился в небольшой гротик. Здесь можно было перевернуться головой вверх и перевести дух. При желании в этом месте пещеры могли бы разместиться и двое, но Славик со своими огромными плечами и мощной грудью культуриста пройти сюда живым не смог. Его заклинилло в щели вниз головой, а смерть была мучительной и страшной. Да и она не принесла ему покоя... Чтобы после смерти Славы выйти на поверхность, Игорю пришлось разрезать тело брата на части... Другого варианта спастись у парня не
было...
     Вит уверился в правоте своих кашмарных выводов после осмотра того гротика, куда он вывалился из щели. Здесь было очень грязно: обрывки одежды, ремней, рассыпанные шлямбурные крючья, сломанный скальный молоток... Бурые потеки на стенах и черные следы разложившейся плоти дополняли страшными подробностями чудовищную картину трагедии, свершившейся здесь два года тому назад.
В ЭТОМ МЕСТЕ ИГОРЬ, ВЫТЯНУВШИСЬ ВО ВЕСЬ РОСТ, НОЖОМ КРОМСАЛ НАД ГОЛОВОЙ ТЕЛО БРАТА И КРОВЬ РУЧЬЯМИ СТЕКАЛА ПО РУКАМ, ГРУДИ И НОГАМ НА ДНО ПЕШЕРЫ.
     В дальнем западном конце гротика в нише лежал резиновый сапог с торчащей из него берцовой костью, а на стене было написанно кровью: "Прости меня, Брат!". ............................................................
     Куда-то на восток из грота вел еще никем не пройденный узкий лаз и пещерный ветер вил свою тоскливую песню в изъеденных коррозией сталактитах..."